Сегодня, заглянув туда, я обнаружил две неточности в подписи к самой первой фотографии. Она гласит: «, 1918 года рождения.

Жив, здоров, даже политически активен...» Всё, кроме имени, как оказалось, требует уточнения. Год рождения на самом деле 1917, а теперь к нему добавился ещё один, 2011.

Надо чаще читать газеты. Из них редко узнаёшь приятное, чаще — важное. Если бы в октябре прошлого года мне пришло в голову заглянуть в «New York Times» или «Washington Post», я бы вовремя узнал печальное, но важное.

Звуковой мир лишился человека, вклад которого в электроакустику переоценить невозможно просто потому, что у «всего» нет цены.

Я не переоцениваю, всякий, слушающий музыку не в наушниках, слушает два изобретения Эдгара Вильчура одновременно, только в разных частотных полосах. Все, везде и всегда.

Имя изобретателя закрытого ящика - Эдгар Вильчур. Вильчур еще до войны окончил колледж изобразительных искусств, повоевал на Тихом океане, демобилизовался в чине капитана, поселился в Нью-Йорке и открыл там радиомастерскую.

Художник Вильчур получил ещё одно высшее образование, на этот раз - техническое. Война закончилась, спрос на аудиотехнику и её обслуживание рос не по дням, а по часам.

Закрытый ящик как способ акустического оформления громкоговорителя - предмет изобретения. У которого есть автор, номер патента и прочие американские пироги. Заявка на этот патент была подана в марте 1954 года, а удовлетворена - в декабре 1956-го, так что сейчас, можно считать, полувековой юбилей в самом разгаре.

Та, первая статья, посвящённая Эдгару Вильчуру, рассказывала о первом его изобретении — акустическом оформлении, которое мы сегодня панибратски называем закрытый ящик и которого до Вильчура просто не существовало, как бы трудно ни было в это поверить.

Не пересказывая публикации 2006 года, напомню: до Вильчура естественным оформлением динамика был открытый с тыла ящик, параметров громкоговорителя никак не изменявший, или же изобретённый (что тоже довольно странно) на двадцать лет раньше фазоинвертор такого объёма, который тоже на резонансной частоте головки не сказывался.

Вильчур впервые переложил часть обязанностей упругого подвеса на воздух внутри закрытого ящика, и тогда впервые в ряду ассоциаций с домашними динамиками слова «книжный шкаф» уступили место книжной полке.

Вильчур, вообще-то, гнался не за уменьшением габаритов, главным достоинством закрытого ящика он считал линейность характеристик динамика: воздух гораздо ближе к идеальной пружине, чем любая пружина реальная, но за побочный результат своей инновации женщины всего мира должны были бы поставить ему памятник.

Слушая лекции Вильчура по акустике в Университете Нью-Йорка, один из его студентов заинтересовался идеей «акустического подвеса», как это тогда называлось, и опытами, которые его преподаватель в это время проводил у себя в гараже.

Студент назывался Генри Клосс, вскорости основанная ими компания стала называться Acoustic Research.

Три последовательные модели акустики этой марки стали историческими.

AR1 с единственным, как тогда было принято, динамиком — первой акустической системой с «воздушным подвесом», по-теперешнему — в закрытом оформлении, бас, который она воспроизводила, тогда, в 1954 году, совершенно не вязался с габаритами колонки.

AR2 стала уменьшенной версией AR1 и, по существу, первой полочной колонкой.

Когда женщины мира будут обсуждать свой проект памятника, предлагаю включить AR2 в скульптурную композицию.

У мужчин проект будет свой. Его частью станет AR3, без сомнения — самая знаменитая акустическая система XX века. Здесь впервые было использовано второе изобретение Эдгара Вильчура — купольная пищалка. Патент США №3033945. Годы спустя, продолжая читать лекции, Вильчур объяснял происхождение концепции купольной пищалки очень простыми, без патентных заморочек, словами:

«Секрет воспроизведения верхних частот укладывается в два слова: маленькие размеры. Но пытаться уменьшить размеры диффузорного динамика неэффективно, звуковая катушка становится слишком маленькой, чтобы справиться хоть с какой-нибудь мощностью. Я поместил звуковую катушку на внешнем диаметре диафрагмы, когда вы это делаете, диафрагма естественным образом приобретает форму купола, а это даёт дополнительные преимущества: становится ненужной вторая часть подвеса и решаются многие другие проблемы (неравномерная частотная характеристика и воспроизведение самых верхних частот)».

Вот так просто... теперь вы видите, что я не преувеличивал: любая современная акустика — это динамик с параметрами, в той или иной степени зависимыми от оформления (что и составляет концепцию «воздушного подвеса) на низких и средних частотах, и купольная пищалка — на верхних. Кстати, купольные среднечастотники в AR тоже применялись.

Сегодня AR3 имеет возможность увидеть всякий посетитель Смитсонианского музея в Вашингтоне, в части экспозиции «Информационная эпоха», между телеграфным ключом Сэмюеля Морзе и компьютером Apple 1 Стива Джобса.

Причина такого почёта — не только в инновационности. AR реально играли, Вильчур был одержим верностью воспроизведения, единственным критерием качества громкоговорителя он считал неотличимость записи от оригинала и к оценке собственной продукции подходил не просто строго, а на грани жестокости.

В нескольких студиях по стране, одна из которых находилась в помещении главного вокзала Нью-Йорка, Grand Central Station, организовывались сравнительные прослушивания. На сцене сидел и играл струнный квартет, в какой-то момент музыканты по очереди переходили от игры на инструменте к её имитации, пока не обнаруживалось (когда они переставали двигать смычками), что играет пара AR3, воспроизводя запись этого же квартета, заранее сделанную в безэховой камере.

Это не легенда, это была реальная техника продаж, причём полвека назад, а и сегодня поверить трудно.

Одержимый, в лучшем из известных смыслов, натуральностью звуковоспроизведения, Вильчур полагался вовсе не на шаманство. И в память о великом человеке я хочу здесь привести его статью, опубликованную в 60-х годах прошлого века в существовавшем тогда в США журнале «Audio». Наверняка я при этом что-то нарушаю, надо будет — отвечу, оно того стоит.

Собственно, то, что предложил Вильчур, называлось и до сих пор иногда называется acoustic suspension - акустический подвес. Многие из тех, кто интересовался вопросом, искренне считают, что это было придумано с целью уменьшить габариты громкоговорителей. Так на самом деле и произошло, но это было не основной, а побочной целью Вильчура.

Объективное тестирование громкоговорителей труднее и сложнее, чем других компонентов, это привело многих экспертов к заключению, что оно вообще не нужно. Однако само по себе то, что получить осмысленную информацию о громкоговорителях трудно, а бессмысленную — легко, не снижает ценности объективного тестирования.

Опытный эксперт, умеющий правильно интерпретировать корректно выполненные измерения, способен предсказать характер звучания громкоговорителей ещё до того, как они будут присоединены к усилителю.

Измеренные нелинейные искажения в усилителе на уровне 1% заставят аудиофила обнажить шпагу и начать сочинять угрожающие письма производителю. Измеренный коэффициент искажений у громкоговорителя 30% (на той же частоте и уровне громкости) будет проигнорирован как не имеющий значения.

Важно, как громкоговоритель звучит для вас, скажут вам, и не обращайте внимания на кривые искажений. Вы слушаете музыку, скажут вам, а не кривые. Не требуется больших усилий, чтобы осознать: этот аргумент с таким же правом может быть распространён на все электрические или акустические измерения.

Мы слушаем не чувствительность тюнера, а чистоту его звучания, мы слушаем не ватты усилителя, а его громкость и так далее. Аргумент, ущербный во всех случаях.Объективные измерения описывают точность воспроизведения сигнала любым компонентом Hi-Fi-системы.

Для тех, кто ищет громкоговоритель со звучанием драматическим и волнующим на свой лад (то есть — за пределами драматизма и волнения, заложенного в музыку и её исполнение), оценка качества звучания — вопрос вкуса, и объективным оценкам здесь места нет.

Для тех же, кто нацелен на оценку точности, с которой усилитель или громкоговоритель воспроизводят поданный на них сигнал, существуют процедуры объективного тестирования, которые расскажут многое.

Наиболее часто обсуждаемый и действительно важнейший результат измерений — частотная характеристика. Для громкоговорителя она столь же важна, как для головки звукоснимателя или усилителя. Пик высотой 10 дБ на средних частотах или крутой спад ниже 80 Гц вызовут одни и те же аберрации в звучании, каким бы компонентом они ни были внесены. Однако нельзя не признать того факта, что нередко кривая частотной характеристики громкоговорителя и характер его звучания кажутся слабо коррелированными.

Это не означает, что характеристики громкоговорителя определяются какими-то мифическими качествами, не поддающимися научной оценке. Это всего лишь означает: эта конкретная кривая неверно описывает частотную характеристику данного громкоговорителя.

Выходной сигнал усилителя или головки звукоснимателя — электрическое напряжение на выходных проводах, на которых и измеряются характеристики.